Век млекопитающих - Age of Mammals

С тех самых пор, когда человек современного типа 40 тыс. лет назад появился в Юго-Восточной Азии, он неизменно являлся для орангутанов преследователем и конкурентом. Главным образом именно из-за охоты эти малоуязвимые для обычных хищников приматы еще до начала голоцена исчезли на большей части своего первоначального ареала. С наступлением исторической эпохи оказываемое человеком давление только усилилось — возросшее в численности народонаселение конкурировало с орангутанами за созревшие плоды дуриана, леса вырубались под посевы сельскохозяйственных культур, различные части тел обезьян использовались в религиозных ритуалах и традиционной медицине, их отлавливали для домашнего содержания и т. п.

По некоторым подсчетам, в начале нашей эры на территории Индонезии жило не менее миллиона орангутанов. Еще тысячу лет назад на Калимантане их было больше, чем людей. Однако на сегодняшний день эти приматы стоят на пороге полного исчезновения в дикой природе. До 1959 г. оценка их численности ни разу не проводилась, но известно, что резкое сокращение произошло на протяжении 2-й половины XIX в., а также после Второй мировой войны.

По оценкам, за ХХ в. общее поголовье орангутанов уменьшилось на 92 %, число калимантанских орангутанов за последние 70 лет уменьшилось более чем на 60 %, а популяция суматранских орангутанов за то же время сократилась на 80 %. Только в период с 1999 по 2015 г. орангутанов на Калимантане стало более чем на 100 тыс. меньше, а между 1993 и 2000 гг. на севере Суматры их число сократилось почти вдвое. Значительные негативные последствия имели и лесные пожары, опустошившие Индонезию в конце 1990-х гг. Расчеты по состоянию на 2021 г. дают приблизительно 15 тыс. особей для Суматры и 55 тыс. для Калимантана. Учитывая особей, содержащихся в неволе, во всем мире имеется порядка 70 тыс. орангутанов, и их количество продолжает уменьшаться. Продолжительный репродуктивный цикл этих приматов также не способствует восстановлению популяции.

    Самец калимантанского орангутана (Pongo pygmaeus) в естественной среде обитания.

Все 3 современных вида орангутанов внесены в Красную книгу МСОП как "находящиеся на грани исчезновения" (CR). Обезьяны юридически защищены от убийства, приченения вреда и поимки в Малайзии и Индонезии, и включены в I-е Приложение СИТЕС, которое запрещает нелицензионную торговлю ими в соответствии с международным правом. Однако несмотря на то, что орангутаны "охраняются" почти во всех районах их обитания, охрана эта во многих случаях лишь условная: правительство редко преследует или наказывает виновных. В некоторых местах мясо орангутанов продолжают употребляеть в пищу, а кости тайно продают в сувенирных лавках, в других их отстреливают как вредителей. Все же существует несколько основных причин современного сокращения численности этих обезьян, более или менее одинаковых практически для всех местностей, где они пока все еще встречаются.

За пределами заповедников большинство лесов постепенно исчезают, превращаясь в сельскохозяйственные угодья. Малайзия и Индонезия являются одними из основных лидеров по производству пальмового масла. Под плантации масличной пальмы здесь отводятся все более значительные площади, до этого занятые лесом. Лишь на Калимантане ежегодный уровень обезлесения к 2007 г. достиг 1,3 млн. гектаров. Обезьяны очень чувствительны к вырубке и либо гибнут, либо покидают интенсивно осваиваемые человеком территории. Как правило, они оттесняются в другие, менее благоприятные для жизни места, где нет необходимой пищи или которые непригодны по другим причинам. Зачастую орангутаны, потерявшие свои местообитания, совершают набеги на сельскохозяйственные угодья и в конечном итоге оказываются убитыми местными жителями. 

    Вырубка леса под плантацию масличной пальмы в Индонезии.

Плотность популяции орангутанов во многом зависит от обилия плодов с мягкой мякотью. От сезона к сезону приматы перемещаются между различными районами с разной высотой над уровнем моря в зависимости от наличия созревших фруктов. Таким образом, нетронутые леса с более широким диапазоном высот могут поддерживать более крупные популяции орангутанов; и наоборот, фрагментация и обширная вырубка лесных массивов препятствуют сезонным перемещениям. Из-за сильной раздробленности остатков ареала опасность вымирания орангутанов значительно возрастает, так как чем меньше и изолированнее группы, тем труднее им вести борьбу за существование. 

Помимо промышленных вырубок и расширения плантаций масличной пальмы, популяции фрагментируют лесные пожары и разрастающаяся сеть автомагистралей. Так, около 1 тыс. животных, еще сохранившихся в Сараваке, разбросаны по территории площадью более 100 тыс. кв. км. Сохранение полноценной самовоспроизводящейся популяции при настолько малой плотности попросту невозможно. Частичным решением проблемы является отлов особей, изолированных вследствие вырубки, и их переселение в более подходящие участки леса.

Другой, не менее серьезный фактор исчезновения орангутанов — развитая контрабандная торговля молодыми животными, которых тайком вывозят в Сингапур, Бангкок и другие восточные порты и города. Отловленные приматы пользуются большим спросом среди торговцев экзотической живностью. В некоторых местах, например на Тайване и в Таиланде, содержать орангутанов дома модно и престижно. Высокая цена на них всегда была неодолимым соблазном для браконьеров, и они продолжают свой преступный промысел. Согласно произведенным подсчетам, только на Суматре они убивают или отлавливают не менее 200 особей в год, а на Калимантане это число достигает 1500. 

При благоприятных обстоятельствах орангутана можно поймать без особых хлопот. Иногда обезьяну подкарауливают на земле, где она довольно беспомощна, так как передвигается медленно и неуклюже. Порой молодое животное ловят в тот момент, когда поблизости нет защитницы-матери, но чаще всего ее убивают и забирают детеныша. Застрелить обезьяну нетрудно, поскольку она не испытывает большого страха перед человеком и, подстрекаемая любопытством, не скрывается при его приближении.

Стрелять в примата можно с небольшого расстояния, а для этого вполне годится мелкокалиберная винтовка или дробовое ружье. Крупных особей порой загоняют на дерево, обрубают все другие деревья вокруг и ждут, нередко по многу дней, пока голод и жажда не заставят их спуститься на землю. Поймать ослабевшего орангутана совсем просто. Иногда дерево срубают и хватают обезьяну в тот момент, когда оно рухнет на землю. Применяют также и способ выкуривания из укрытия. Молодые орангутаны очень слабы и с большой легкостью заражаются человеческими болезнями. Обычно пойманных животных содержат в примитивных, негигиеничных условиях, кормят неподходящей пищей, так что они умирают от болезней и истощения. Согласно оценкам, выживает только 1 из 3 отловенных детенышей, за каждого из которых погибает от 1 до 6 взрослых особей. На месте охотникам платят примерно от 80 до 200 долларов за детеныша орангутана, а его окончательная цена может достигать 55 тыс. долларов. 

Поскольку закон об охране орангутанов соблюдается недостаточно, Международный союз директоров зоологических садов ввел строгий устав, запрещающий приобретать этих обезьян, если их рождение в неволе не подтверждено документально. К сожалению, часть владельцев зоопарков остаются вне этого объединения. Некоторые институты в США, использующие орангутанов для медицинских опытов, решили основать для них и для других приматов собственный питомник, чтобы свести к минимуму потребность в диких животных. Однако все эти меры, безусловно полезные, не могут до конца воспрнпятствовать недобросовестным учреждениям и просто богатым "любителям" приобретать незаконно вывезенных орангутанов. 

    Детеныш калимантанского орангутана (Pongo pygmaeus) в реабилитационном центре.

На Суматре и на Калимантане создан ряд заповедников и национальных парков, призванных сохранить биологическое разнообразие региона. На Суматре большинство орангутанов сосредоточено в пределах национального парка Гунунг Лесер, который находится на границы штатов Ачех и Северная Суматра. Разработан и воплощается в жизнь проект реинтродукции этих обезьян в парке Букит Тигапулу в центральной части острова (штаты Джамби и Риау), где их не было с XIX в.

На Калимантане основными охраняемыми местообитаниями орангутанов являются национальные парки Танджунг Патинг и Себангау в центральной части острова, Гунунг Палунг на западе, Кутаи на востоке, долина Данум и святилище Мератус. В Малайзии заповедные зоны включают центры живой природы Семенггох и Матанг в Сараваке, а также святилище орангутанов Сепилок поблизости от Сандакана в Сабахе.

Кроме того, с 1960-х гг. на обоих островах работают специальные реабилитационные станции — здесь незаконно отловленные приматы, конфискованные у их похитителей, постепенно подготавливаются к выпуску в джунгли. Так, в индонезийской части острова действуют центры Ниару Ментенг в Центральном Калимантане, а также Ванарайзет и Самбоджа Лестари на его востоке, поддерживаемые Фондом выживания орангутанов. В северной, малазийской части Калимантана находится крупный центр реабилитации в Сепилоке возле Сандакана, а также меньший в заповеднике Семенггох.

    Юные орангутаны в реабилитационном центре.

На сегодняшний день в подобных центрах содержится более 1000 осиротевших от рук браконьеров и заготовителей древесины детенышей. Большинство своего времени они весело проводят среди своих сверстников в маленьких группах. С ними регулярно занимаются служители, пытаясь обучить орангутанов искусству выживания в лесу и обеспечивая им дополнительную подкормку. Однако существуют разные мнения насчет того, сколь продолжительным и интенсивным должно быть общение животного, содержащегося в неволе, с человеком. 

Особое внимание уделяется профилактике заболеваний, так как существует опасность, что после контакта с такими человеческими инфекциями, как туберкулез, холера, малярия и гепатит, животные могут стать их переносчиками и распространителями в дикой природе. Все вновь прибывшие проходят карантин, им делают прививки. К сожалению, после общения орангутанов с туристами и служащими парков, они порой все-таки заболевают.

Реабилитационные программы также предусматривают развитие норм социального поведения орангутанов, что дает надежду на успешное и ускоренное приобретение жизненно важных навыков. Сейчас детенышей не выпускают на волю до достижения 5-летнего возраста. Бывших воспитанников реабилитационных центров больше не выпускают в те леса, которые населены их дикими сородичами, так как это создает слишком напряженную конкуренцию за ограниченные и без того ресурсы.

К сожалению, многие из выпущенных на свободу орангутанов с трудом приспосабливаются к дикой природе, чувствуют себя очень неуверенно и часто возвращаются к станциям. Большую часть времени они могут проводить на земле или сидеть, тесно прижавшись друг к другу. Одна пара таких животных строила себе гнезда не на высоких безопасных деревьях, а преимущественно на земле. Как правило, через некоторое время обезьяны начинают вести себя гораздо спокойнее. И все-таки, на сегодняшний день показатель выживания выпущенных на волю орангутанов чрезвычайно низок и едва достигает 12 %. Несмотря на подобные трудности, деятельность реабилитационных центров играет немаловажную роль, привлекая сознательную мировую общественность к проблеме сохранения этих приматов.

Таким образом, единственным эффективным способом снижения высоких темпов исчезновения орангутанов является охрана среды их обитания, которая сейчас катастрофически сокращается. Необходимо принять серьезные и срочные меры по сохранению оставшихся в регионе лесов, создать как можно большее количество природных заповедников и национальных парков, наладить их надежную охрану. Однако из-за высокого спроса на продукты из пальмового масла и отсутствия финансирования со стороны правительства крайне маловероятно, что скорое вымирание орангутанов можно будет предотвратить. 

Орангутаны издавна содержатся в неволе, а в зоопарках живут с 1825 г. Многие зоопарки и цирки использовали этих и других обезьян в качестве источника развлечения, обучая их вести себя подобно людям и выполнять различные трюки. Однако начиная с 1960-х гг. многие зоопарки начали больше ориентироваться на образование и экспозиции с орангутанами были устроены таким образом, чтобы имитировать их естественную среду обитания и демонстрировать их естественное поведение.

В молодости орангутаны легко приручаются, но при работе с матерыми самцами служители очень осторожны — они прекрасно знают, какой колоссальной силой обладают эти могучие животные, настроение которых никогда невозможно угадать. Корм должен быть преимущественно растительным: салат, капуста, молодые початки кукурузы, лук-порей, фрукты, ягоды, различные орехи, ветки ивы, дуба, бука, листья акации, чай из трав, молоко, куриные яйца, витаминные препараты. Главными причинами смертности орангутанов в неволе являются болезни желудочно-кишечного тракта, воспаление легких и простудные заболевания.

    Самец суматранского орангутана (Pongo abelii) в зоопарке.

При должном уровне содержания обезьяны неплохо размножаются. Из-за длительного периода выхаживания детенышей матерью в зоопарках их стараются выкармливать искусственно. Первая особь, рожденная и выращенная в неволе, появилась на свет в Берлинском зоопарке 12 января 1928 г. В этом же году еще 2 зоопарка, в Нюрнберге и Филадельфии, отметили такое же событие. Несколько десятков родилось в Йерксском центре (29 на 1974 г.), успешно разводили их в зоопарках Базеля, Сан-Диего и других. Особенно больших успехов добились зоопарки Берлина и Филадельфии.

На 1985 г. в зоопарках и различных питомниках мира содержалось 539 животных, в настоящее время эта цифра достигает 1000. Сегодня орангутанов успешно размножают по крайней мере в 20 зоопарках. Подобные программы разведения имеют некоторое значение и для поддержания дикой популяции — например, с 1973 по 1981 г. около 120 родившихся в неволе животных было выпущено в природу. В 1967 г. впервые в естественных условиях (в Сараваке, в Национальном парке Бако) родился детеныш у выпущенной из неволи самки, его отец — дикий орангутан.

К сожалению, катастрофически уменьшившуюся численность орангутанов не компенсировать пополнением из зоопарков, а попытки, предпринимаемые по их сохранению в природе, пока явно недостаточны. Судьба одного из ближайших родственников человека остается тревожной.